Однажды эсгаротец заглянул в палантир.
- Что ты там увидел? - грозно спросил его невесть откуда
взявшийся Гэндальф.
- Муть, - кратко выругался эсгаротец, - но зато бесплатно.

Однажды эсгаротец побывал в Минас-Тирите и был неприятно
поражен бесхозяйственностью гондорцев: в городе кормежка
пайковая, а над Цитаделью дармовое мясо летает.

Однажды гондорец решил стать эсгаротцем. Пришел и говорит:
- Вот он я! - а эсгаротец ему в ответ:
- Э, браток, ты сперва котлы у Наркисса до блеска начисть!
...Так до сих пор и чистит.

Проезжая мимо Эсгарота, с Гэндальфа слетела шляпа.
- Пусть сильнее грянет буря! - в сердцах завопил
волшебник.
...Долго в Эсгароте помнили Гэндальфа.

В Эсгароте Гэндальфа не любили за вечно озабоченный вид и
за то, что много каркал. В смысле накаркивал. Бывало, литр пива
в трактире вылакает, а как деньги с него спросят, так сразу:
- Дракона на вас нет, вымогатели!

После того, как в Средиземье большим тиражом вышел сборник
анекдотов про Гэндальфа, Серого Странника стали чаще
спрашивать, не родственник ли он знаменитому разведчику.

По реке плыли две бочки. На одной стояла надпись "Килька",
на другой - "Филька".
- Племяннички плывут - важно сказал Торин.

Ползут мимо Гондора девять червяков. Один из них, в
золотой короне, говорит:
- Ну что, может, до Гондора докопаемся?
- Молчи, Ангмарский, вчера уже до Гэндальфа докопались!

Когда Фродо надел Кольцо Всевластия и объявил себя его
властелином, первой его мыслью было: "Ну вот, теперь можно и
дурака повалять." Говорят, что Саурона действительно сбросило с
трона и покатало по полу.

Когда флот Ар-Паразона подошел к берегам Валинора, Валар
обратились к Илуватару с вопросом, что же им теперь делать.
- Потопите Нуменор, - ответил Илуватар, - и перекрасьте
Саурона в зеленый цвет.
- Но, Эру, почему в зеленый? - удивились Валар.
- Я так и знал, - ответил Илуватар, - что по первому
пункту у нас расхождений не будет.

Однажды Келеборн решил побить свою жену. Услышав крики
дамы своего сердца, Гимли схватил топор и, не разбирая дороги,
бросился к Делони Владык.
...Очнулся он, лежа на травке, и с огромной шишкой на лбу.
- Что со мной было? - спросил Гимли.
- Ты почуствовал могущество Владыки Лориэна, - не очень
понятно объяснил Хэлдар.

Добавлено (18.04.2009, 14:59)
---------------------------------------------
Вампир умирать явно не собирался. Нашпигованный серебряными пулями, мокрый от святой воды, проткнутый осиновыми колышками в шести местах, он ворочался на замшелом надгробии, что-то глухо бормотал и пытался подняться. Оставалось последнее средство: приложенное ко лбу упыря распятие должно было выжечь мозг. Ван Хельсинг брезгливо перевернул порождение тьмы и ткнул в него крестом. Вурдалак неожиданно захихикал и непослушными руками стал отталкивать распятие.
- Этого не может быть! - ошарашенно обронил вслух охотник за вампирами.
- Может, - неожиданно отозвался упырь густым хрипловатым басом. - Крест, я чай, католический?
- Ну+
- Хрен гну, - недружелюбно отозвался вампир. - Нам от энтого щекотка только, да изжога потом. Православные мы, паря.
В доказательство вурдалак распахнул на груди полуистлевший саван. Среди бурой поросли на груди запутался крестик на шнурке, причём явно серебряный. Ван Хельсинг от неожиданности сел на соседнее надгробие. О подобном не говорилось ни в "Некрономиконе", ни в "Молоте ведьм", ни даже в пособии "Исчадия ада и как с ними бороться", изданном в Ватикане четыре столетия назад.
Пока охотник собирался с мыслями, упырь, наконец, сел, трубно высморкался и, покряхтывая, стал вытаскивать из себя колышки. Покончив с последним, он покосился на противника:
- Ладно, сынок, пошутковали и будя. Тебя как звать-то?
- Ван Хельсинг, - машинально откликнулся охотник.
- Ван+ Ваня, стало быть. Ну, а я Прохор Петрович, так и зови. Нанятый, что ли, Ванюша?
- Се есть моя святая миссия+ - пафосным распевом начал Ван Хельсинг, однако Прохор Петрович иронически хмыкнул и перебил:
- Да ладно те... Миссия-комиссия. Видали мы таких миссионеров. Придёт на погост - нет, чтоб, как люди, поздороваться, спросить как житуха, не надо ли чего+ Сразу давай колом тыкать. Всю осину в роще перевели. А подосиновики - они ить без неё не растут. Э-э-эх, охотнички, тяму-то нету+ Живой ли, мёртвый, а жить всем надо.
- А+ а зачем вам подосиновики? - поинтересовался Ван Хельсинг, не обратив внимания на сомнительную логику вурдалака.
- Известно, зачем: на засолку. В гроб дубовый их ссыпешь, рассолом зальёшь, хренку добавишь - вкуснотишша! На закуску первое дело.
- Так вы же это+ - охотнику почему-то стало неловко, - должны+ ну+ кровь пить.
Прохор Петрович поморщился, как от застарелой зубной боли:
- Да пили раньше некоторые. Потом сели, мозгами раскинули и порешили, что нехорошо это, не по-людски как-то. Вампиризм ведь от чего бывает? Гемодефицит - он, вишь ты, ведёт к белковой недостаточности плазмы и снижает осмотическое давление крови. Смекаешь, Иван?
Ван Хельсинг смутился:
- Видите, ли, я практик. Теоретические изыскания ведутся в лабораториях Ватикана. А мы, охотники, как бы+
- Эх, ты, - разочарованно протянул упырь. - Только и знаете, что бошки рубить, неуки. Хучь "Гринпису" челом бей, чтобы освободили от вашего брата. Всхомянетесь потом, да поздно будет... Ну, ладно, Ванюша, глянулся ты мне. Пойдём-ка в гости: покажу, как живём, кой с кем познакомлю. Авось и поумнеешь+
В глубине старого склепа уютно потрескивал костёр. Несколько упырей в разных стадиях разложения грели корявые ладони с отросшими бурыми ногтями. Прохор Петрович сноровисто накрывал на крышку гроба, заменяющую стол. Появились плошки с солёными грибами, огурцами и капустой, тарелка с толсто нарезанным салом. В середину крышки старый вурдалак торжественно установил огромную бутыль с мутной желтоватой жидкостью и несколько щербатых стаканов. Обернувшись к Ван Хельсингу, сидевшему поодаль, Прохор Петрович по-свойски подмигнул:
- Вот энтим и спасаемся. Самогонка на гематогене, гематуха по-нашему+ Пару стопок тяпнешь - и организм нормализуется. А ты: "Кровь пьёте+" Темнота ты, Иван, хучь и с цивилизованной державы. Ну, други, давайте за знакомство! Честь-то какая: с самого Ватикана человек приехал решку нам навести.
Вампиры одобрительно заухмылялись и хлопнули по первой. Ван Хельсингом овладела какая-то странная апатия. Не задумываясь, он выцедил свой стакан. Гематуха немного отдавала железом, горчила, но в целом шла неплохо.
+Через пару часов в склепе воцарилась атмосфера обычной дружеской попойки. Ван Хельсинг уже забыл, когда в последний раз ему было так хорошо. Сквозь полусон до него доносились обрывки вурдалачьих разговоров: "Только выкопался, а он по башке мне осиной - хрясь! Ты чё, грю, больной? Креста на те нету+" - "Видите ли, коллега, здесь мы имеем дело с нарушением терморегуляторной функции крови. Снижение относительной плотности, как показывают исследования+" - "Да пошли, говорю, её ж тока позавчера схоронили, свеженькая. Она при жизни-то всем давала, а щас и вовсе ломаться не будет. Эх, живой, аль нежить - было б кого пежить, уаха-ха-ха!". Из оцепенения охотника вывел дружеский толчок локтем.
- Ты, Ванюша, не спи, разговор есть. - Прохор Петрович вдруг стал необыкновенно деловитым. - Скажи-ка ты мне, сынок, сколько тебе Ватикан платит за нас, страдальцев невинных?
В склепе вдруг стало тихо, вурдалаки прислушивались. Ван Хельсинг долго смотрел в землю, затем виновато сказал:
- По три евро с головы+ плюс проезд. Питание и проживание за свой счёт.
- Дёшево цените, - задумчиво сказал Прохор Петрович. - То-то, смотрю, отощал ты, Ваня, да обносился весь. А вот чего бы ты сказал, ежели бы с головы - да по тыще евров ваших. Золотом, а?
Охотник оцепенел. Далеко, на границе сознания промелькнуло аскетическое лицо кардинала Дамиани, приглушённым эхом отозвалось: "Отступник да будет проклят!". Но потом суровый облик растворился в картинах недавнего прошлого. Трансильвания, Париж, Лондон, Прага+ Бесконечные схватки, ночёвки в дешёвых мотелях, экономия на еде, ноющие раны+ Казначей Фра Лоренцо, отсыпающий скупую плату под бесконечное ворчание о недостаточности фондов и дефиците ватиканского бюджета+ Какая-то горячая волна стала подниматься изнутри, докатившись до горла сухим комком. Жар сменился бесшабашной решимостью.
- Может, и сторгуемся, - медленно произнёс Ван Хельсинг. - На кого заказ?
- Вот это по-нашему, по-христиански, - обрадовался вампир. - Тут, Ваня, вишь, какая штука+ Сам посуди: существуем мы тут мирно, никого не трогаем. А вот, поди ж ты, взялись подсылать к нам таких, как ты, убойцев. То из Рима, то своя Патриархия наймёт, то сами по себе прут невесть откуда. Начитаются, понимаешь ли, Стокера+ Вот мы тут и порешили, стало быть, принять энти, как их+ превентивные меры, ага. Золотишко имеется: мы клады в купальскую ночь видим. Ну, и разведка поставлена, сам понимаешь. Слухом земля полнится - вот, свои через землю и передают. Короче, делаю тебе от всего нашего обчества, значить, оферту+
Над сельским кладбищем где-то в Калужской глубинке медленно поднималось солнце. Ван Хельсинг шёл по колено в росистой траве и улыбался. На груди пригрелась фляга, от души наполненная гематухой. В левом кармане побрякивал увесистый мешочек с золотом, выданный Прохором Петровичем в качестве аванса. В правом кармане лежала свёрнутая бумага со словесными портретами Блейда, Баффи и Сета Гекко. Жизнь снова обретала смысл+

честно признаюсь взял у Эда